Светлана КОЛИНА
Солнце на трубах

Николаю Дмитриевичу Кузнецову нынче исполнилось бы семьдесят пять лет. В зените творческой зрелости в 1974 году, едва перевалив пятидесятилетний рубеж, он оставил сей мир, который страстно любил и без устали воспевал в своих живописных полотнах,.
Созданию каждой картины предшествовали сотни этюдов, написанных с натуры, где отражались разные настроения автора и состояния погоды, времени дня. Николай Дмитриевич подробно изучал каждую деталь, чтобы было из чего выбрать самое существенное и характерное для задуманной картины. Многие этюды воспринимаются самостоятельными произведениями искусства - энергия непосредственного живого чувства сохраняется в них благодаря продуманности композиции и колористической законченности живописного образа.
Его называли непревзойденным мастером индустриального пейзажа. Действительно, кто еще мог бы так убедительно показать, что депо в Юдине может выглядеть не менее изысканно, чем Монмартр французских импрессионистов, а черные паровозы могут быть так элегантны.

Казанский Кремль. 1955. X., м. 126.: 100,5

Или гигантские ярко-красные портовые краны - словно фантастические крабообразные пришельцы приземлились на волжских берегах, чтобы ускорить развитие человеческой цивилизации.
Николай Дмитриевич свято верил в индустриальный прогресс, в то, что с помощью новых машин, заводов, космических ракет наша жизнь станет лучше, богаче и интереснее. Об экологии в те времена еще не думали так, как теперь. И странно, что, несмотря на экологические познания, умножающие человеческие печали, все-таки невольно увлекаешься влюбленностью его взгляда, ласкающего производственные трубы, щедро освещенные солнцем и верой художника. В индустриальном пейзаже он сумел соединить лирическую задушевность и стремительность XX века, насыщенного революционными преобразованиями.

К весне. Казанский завод оргсингеза 1963-64. Х.,м. 85х145

На полотнах Кузнецова человек еще не враг родной земле и природе, его делами еще не грешно восхищаться, так же как новыми улицами столичных городов или тишиной деревенских окраин.
Древняя арабская пословица гласит: красота заключена в зрачке смотрящего. Спустя четверть века в сумятице идеалов зрители, наверное, по-разному воспринимали работы художника, бережно собранные в частных коллекциях и музейных запасниках и широко представленные на выставке в Государственном музее изобразительных искусств Татарстана, прошедшей в прошлом году. Может быть, сегодня чистые уголки природы, старинные улицы городов, запечатленные художником, кому-то нравятся больше, чем индустриальные новостройки. Но и очищенное от идеологической позолоты творчество Кузнецова не теряет художественных достоинств, потому что рукой художника водили редкий живописный дар и искренние чувства, а в зрачке его сверкало неистребимое жизнелюбие, без которого подлинная красота никак невозможна.