halit1

Нияз ХАЛИТ
«Тверд паче меры..»

Черты древней цитадели

Татарская столица была одним из красивейших городов Поволжья с мощной крепостью и белокаменными и кирпичными дворцами и мечетями. Внутри крепости размещались административный и религиозный центры города, а в северной части возвышался укрепленный каменными стенами Ханский двор с площадью перед ним. Именно тогда татарскими зодчими и были заложены те характерные черты, которые даже сегодня читаются еще на ее генеральном плане. «И сего казанцы не малу себе притяжаша крепость, и не бояхуся никого же, и аще и все царствия околныя совокуплешеся востануть и воздвигнутся на них, крепок бо бе град их. Креплешеся же града сами бяху, умение велико имущи ратоватеся во бранех и непобеждены бываху ни от кого же, и мало таких людей мужественных злых во вселенной обратается...» «Град же Казань тверд паче меры, подобен каменной горе», – писал Казанский Летописец.
Расшифрованный недавно рисунок англичанина Дженкинсона, запечатлевший Казань в 1558 году, позволяет воспроизвести план средневековой крепости, составить представление о чертах ее архитектуры. Это была мощная дерево-каменная цитадель:
замкнутое кольцо стен и башен, пересеченное дополнительными рвами и стенами с башнями. Крепость предстает перед нами весьма сложным фортификационным сооружением, состоящим из верхней части, огражденной
по периметру холма стеной с башнями, и нижней – с дополнительной стеной, отгораживающей северо-восточный нижний уровень холма. Верхняя же часть крепости, в свою очередь, пересекалась дополнительными укреплениями, одно из которых, – Тезицкий ров – делило ее пополам, а другое отсекало южную часть крепости в сотне метров от главной проездной башни. По верхней кромке холма уже с XII века до рва, а в XIV–XVI веках и далее шла белокаменная стена, хорошо видная на рисунке Витсена и планах Кремля XVII–XVIII веков. Ее южный участок, скорее всего, был накрыт поздней русской стеной, но северная часть обнаруживается на всем протяжении как при археологических исследованиях, так и над поверхностью земли.
Окруженный несколькими стенами на разных уровнях комплекс Ханского двора состоял из монументального трехкупольного дворца, окруженного многочисленными постройками. На внешнем дворе на краю террасы стояла Ханская мечеть, где были похоронены казанские правители, другие монументальные здания.
Панорама Дженкинсона отчетливо запечатлела мощный узел обороны на ее южной границе, состоящий их двух рвов и тройного ряда стен, укрепленных высокими крепостными башнями. «Великий» (по определению Курбского) ров, находившийся перед южной чертой обороны, отличался своей величиной. На крайней, самой высокой точке крепости вздымалась огромная проездная башня с воротами на западную сторону – к Булаку. Отсюда к ней подходило сразу две стены: с северо-запада – крепостная, с юго-запада – острожная, образуя своеобразный коридор на подходах к воротам. Местоположение ее полностью соответствовало теперешней Спасской башне Кремля, но архитектура – иная. Четырехгранная стрельня стояла примерно на месте, где впоследствии поднялся белокаменный Преображенский собор. Писцовая книга Казани 1566–68 годов отмечала: «от Спасских ворот блиско старые городовые стены церковь Киприяна и Устины» (обнаруженные впоследствии Н. Калининым), от Тюменской башни поперек холма по северной границе монастырской территории. На панораме же Дженкинсона прямо напротив современной Спасской башни на этом рву видна высокая шатровая деревянная башня – характерный образец крепостной архитектуры своего времени.
Из сказанного следует серьезный вывод: русский кремль почти точно повторил татарскую крепость, а его стены лишь слегка отошли от прежних на его южной границе, что и было зафиксировано летописями.
Общепринято считать, что все каменные стены и башни Казанского Кремля были возведены псковскими мастерами Посника Яковлева и Ива-
на Ширяя в 1550–60-е годы, а кирпичные – с возникновением кирпичного производства в конце XVI века (исполнитель не конкретизируется). Однако многочисленные шурфовки основания западной стены Кремля (в том числе сквозные), сделанные инженером-геологом В. Машкиным в 1994–95 годах, дают иную картину: русская кирпичная стена покоится на массивном фундаменте дорусского времени, отличающемся от нее техникой кладки. Более того: русскую кладку от более ранней отделяет полтора-два сантиметра почвенного слоя, говорящего о длительном периоде, когда стена имела высоту всего около двух метров над поверхностью земли. Русская каменная стена «обхватывает» древнюю кладку со всех сторон, как бы берет ее в обойму, отчего археологические исследования фундаментов снаружи не могут дать никаких сведений о внутренней, татарской «начинке». Лично я наблюдал в точности ту же картину в сквозном проломе стены южнее Тайницкой башни летом 1977 года во время прокладки там канализационной трубы. Согласно первичному анализу стратиграфии одного из таких шурфов, проделанному в 1995 году археологом Ф. Хузиным, котлован под фундамент стены содержит фрагменты только золотоордынской керамики и никаких других – даже времен Казанского ханства! Судя по такому предварительному результату, эта часть кирпичной стены восходит минимум к XIV-XV векам.
В сущности, к тому же выводу пришел ранее Н. Калинин.
Итак, нижняя часть крепостной стены, высотою до пяти метров, была белокаменной с востока и кирпичной с запада; выше нее шли деревянные мощные стены, зафиксированные летописцами и Курбским. Башни при такой системе с наибольшей вероятностью были также каменными. Исключение составляла нижняя, восточная черта стен и башен под Ханским двором, выполненная целиком из дерева.
Как видим, крепость Казан, возведенная в XII–XVI веках булгарскими зодчими, представляла собою хорошо укрепленное сооружение, ставшее основой русского Кремля. Более того: внимательное сопоставление всех известных сведений с данными последних археологических исследований приводят к неожиданному выводу: Казанский Кремль в большей своей части построен еще задолго до появления здесь русских: в золотоордынское (а может быть, и более раннее) время, а затем последовательно реконструирован в эпоху Казанского ханства и Царства Казанского (вторая половина XVI – начало XVIII веков).
Вот почему и не сохранилось никаких следов казанской крепости до-русского времени: она и не разрушалась никогда! Псковские мастера не просто полностью сохранили всю фортификационную схему крепости:
ее местоположение, взаимосвязи с ландшафтом и окружающим городским пространством, трассировку стен и положение башен – они лишь заменили деревянные стены на кирпичные и переделали часть башен.
Однако ансамбль Кремля – это не только сама крепость, но и комплексы построек и их иерархия, композиционная структура, силуэт, образ. Все это составляет основу градостроительной идеи, сохранение которой и является доказательством преемственного развития ансамбля во времени, – несмотря даже на смену хозяина. Надо признать: русские сохранили почти в неизменности замысел, когда-то гениально
осуществленный безвестными булгарскими зодчими. Их идея получила дальнейшее развитие, – но уже в новых формах. В камне и кирпиче она воспроизвела почти все главные черты древней булгарской цитадели. Реконструированный бригадой псковских «городовых мастеров» Посника Яковлева и Ивана Ширяя Казанский Кремль слыл одним из наиболее неприступных в средневековой Руси, вобрав в себя достижения градостроительного искусства татарских, русских и, возможно, западноевропейских зодчих.
Русское средневековье оставило нам крепостные стены и башни, соборы и церкви. Век восемнадцатый со свойственным ему радикализмом преобразил лицо древней крепости. В связи с основанием огромной Казанской губернии двор оберкоменданта (впоследствии – генерал-губернатора) разместился на бывшем Ханском дворе; появились новые церкви, реконструированный Пушечный двор, взметнулись вверх башни Сююмбике и Спасская; Присутственные места накрыли собою бывшее пространство Государева двора. Дело довершил век девятнадцатый: крепость приобрела гражданский вид, регулярную планировку. Век двадцатый разметал колокольни и храмы, до неузнаваемости обезобразив лицо древнего ансамбля.
Архитектурные ансамбли, как правило, создаются веками, шлифуясь и дополняясь идеями многих поколений зодчих, когда к первоначальному замыслу вновь и вновь добавляются современные элементы, вехи своей эпохи. Полноценный ансамбль живет долгой жизнью, несоизмеримой с нашими представлениями о времени. Расцвет Кремля как архитектурного ансамбля еще впереди, в будущем; наша же задача сегодня – сделать так, чтобы он состоялся.