halit

Нияз ХАЛИТ Загадочный собеседник

Вид Казани XVI века

Любому, кто хоть однажды интересовался историей Казани, непременно попадалась на глаза занимательная картинка, изображающая двух чудно одетых людей, оживленно беседующих на фоне панорамы средневекового города, опоясанного двойным кольцом крепостных стен. Латинская надпись на гравюре поясняет, что это «Kazan Tartarorum» — татарская столица Казань.
Может быть, кто-то из читателей уже пытался рассмотреть на этой панораме привычные черты казанского Кремля и, убедившись в безуспешности этих попыток, пожимал плечами и переворачивал страницу. И не удивительно. Этот рисунок, опубликованный когда-то секретарем Голштинского посольства Адамом Эльшлегером, которого русские окрестили на свой манер «Олеарий», оказался не по зубам даже ученым, специально ставившим своей целью разобраться в мешанине причудливых построек, заполняющих пространство внутри крепости и окружающего ее города,
Так и кочевала загадочная гравюра по страницам исторических книг о Казани, всем известная и никем не понятая, — единственный документ, позволяющий судить о внешнем облике города далекого прошлого, — и зримо подтверждающая: ничто не вечно под Луной, что под сокрушительной пятой времени исчезают даже, казалось бы, вечные каменные строения, когда-то составлявшие неповторимое лицо городов.
Адам Эльшлегер появился в наших краях впервые в 1736 году, когда, проездом в Астрахань, он остановился в Казани, и, по своему обыкновению, вознамерился подробно осмотреть город, сделать его описание и зарисовки. Однако местный воевода резко воспротивился устремлениям заезжего иностранца, не без оснований заподозрив в нем шпиона, и не пустил его дальше первой городской заставы. Эльшлегер, вынужденный ночевать на пристани, покинул Казань ни с чем. Возвращаясь спустя два года в Голштинию, Эльшлегер вновь провел в Казани лишь несколько часов и зимним санным путем проследовал в Москву.
Возвратясь из дальних краев на родину, путешественник опубликовал свои записки в виде увлекательной книги с подробным описанием всех виденных им городов, их достопримечательностей и нравов населявших их народов, и сопроводил эти записки прекрасными рисунками. Казани в этой книге уделено всего несколько строчек, где сообщается, в основном, о негостеприимстве воеводы. Так благодаря хорошо известному нам обычаю «держать и не пущать», как оказалось, бытовавшему здесь еще три с половиной столетия назад, потомки казанских «держателей» навсегда лишились уникальной возможности узнать подробности городской жизни своих далеких предков в XVII веке. Может быть, следует поискать неопубликованные отчеты более удачливых путешественников в заинтересованных странах?..
Книга Эльшлегера обрела огромную популярность. Выйдя в Шлезвиге вскоре после возвращения его на родину, она была переиздана в 1656, 1663 и 1671 годах, затем вышла в 1796 году в Гамбурге, переведена на французский, голландский и другие языки. На русском языке «Описание путешествия в Московию и чрез Московию в Персию и обратно» впервые было опубликовано в середине XIX века, неоднократно переиздавалось. Последнее из дореволюционных изданий, вышедшее в 1906 году в типографии А.В. Суворина, было снабжено рисунками, среди которых есть и изображение Казани, — то самое, на котором нельзя обнаружить многих монументальных сооружений, украшавших панораму Казани во время приезда путешественника.
Занимаясь много лет сбором сведений о средневековой Казани, я неоднократно пытался обсуждать с различными историками и краеведами содержание гравюры из книги Эльшлегера и обычно слышал в ответ раздраженную реплику, что на этом рисунке все — сплошная выдумка. Олеарий, не имея возможности зарисовать Казань подробно, якобы сделал лишь мимолетный условный рисунок издали, который затем уже, в процессе иллюстрирования книги, приобрел вид подробной гравюры, на которой более или менее реалистично изображенными оказались самые яркие постройки, а пространство между ними было заполнено условной «рыбой», не имеющей никакого отношения к реальной действительности.
По существу, автор обвинялся в фальсификации.
На такую точку зрения есть, однако, целый ряд существенных возражений. Во-первых, едва ли Эльшлегер, вся книга которого ярко свидетельствует о добросовестности, тщательности и скрупулезности в его работе и характеризует его как весьма ответственного исследователя, пошел бы на такой откровенный подлог. Во-вторых, многочисленные гравюры, иллюстрирующие «Путешествие», едины по своему художественному почерку и отличаются реалистичностью подачи и тщательностью графического исполнения. Панорама же Казани явно выполнена другой рукой и в иной художественной манере, — как по общей композиции, так и в трактовке деталей, хотя и имеет целый ряд общих черт в графической подаче с другими рисунками. Вероятнее всего, Эльшлегер, который никак не мог пропустить в своем «Путешествии» один из самых значительных не столичных городов Московии в XVII столетии, иллюстрировал эпизод проезда через Казань, которую он так и не сумел запечатлеть, чужим рисунком. Чьим же?
Здесь мы подходим к самому интересному.
Предположив, что рисунок, опубликованный Адамом Элыплегером, мог быть исполнен кем-то другим, мы логически открепляем от него «клеймо» — 1636 или 1638 годы. А это уже в корне меняет суть дела.
Когда же мог быть исполнен этот рисунок?
Ответ неожиданно прост. На панораме отсутствует огромный объем собора Благовещения, который появился, согласно известным нам сведениям, в 1559—1652 годах. Стало быть,
появление этого рисунка уходит в эпоху первых лет русского властвования (или даже в более ранние времена). Именно тогда, в 1558 году, здесь побывал англичанин Антоний Дженкинсон, оставивший широко известное суждение о том, что «это город, построенный по русскому и татарскому образцу».
Можно предположить, что именно этому путешественнику и принадлежит загадочный рисунок.
Подтверждение тому — на самой гравюре. На переднем плане стоят две человеческие фигуры. Одна из них, — та, что справа, в длинном халате и «булгарской» шапке, — явно местный житель, рассказывающий о чем-то своему собеседнику, длинноволосому мужчине в юбке, камзоле и туфлях на высоком каблуке. Шотландцу Джен-кинсону!
Итак, на рисунке — Казань 1558 года?
И сразу, как по-волшебству, появляются на панораме города невидимые ранее, казалось бы, безвозвратно исчезнувшие из нашей истории черты татарской столицы. Среди них различимы сильно пострадавший во время артиллерийской бомбардировки и пожара Ханский двор и татарская крепость, брошенные и полуразрушенные мечети и ханские усыпальницы, которые перемежаются с вновь построенными зданиями русской администрации и церковными сооружениями, деревянный острог вдоль Булака, знаменитая Даирова баня и многое Другое.
Таким образом, на рисунке Дженкинсона-Эльшлегера, исполненном в манере реалистической западноевропейской сюжетно-пано-рамной гравюры, мы можем впервые увидеть изображение средневековой татарской столицы всего лишь несколько лет спустя после начала русской оккупации.
Мы слишком мало знаем сегодня об архитектуре Казанского ханства, чтобы сейчас же, взглянув на эту панораму, уверенно судить о ее содержании. Изображение с большим трудом поддается расшифровке, однако, собрав воедино все крохи знаний и вооружившись некоторыми специальными методами анализа подобных изображений, многие его тайны все же можно раскрыть. Этому и посвящена недавно выпущенная Музеем-заповедником «Казанский Кремль» книга:
Нияз Халит. «Очерки по архитектуре ханской Казани». — Казань: изд. Мастер-Лайн, 1999.