ishakov1

Дамир ИСХАКОВ Руководитель великих

Воин, поэт и мыслитель Кол-Шериф

Широкую известность Кол-Шерифа в последний период существования Казанского ханства подтверждают многие исторические источники, а также сведения, сохранившиеся в народной памяти и обобщенные Шигабутдином Марджани. Опираясь на них, можно утверждать, что Кол-Шериф в ханстве накануне его падения являлся главой мусульманского духовенства, верховным сеидом. Андрей Курбский, описывая эпизод, связанный с взятием русским войском Казани в 1552 году, называет его на европейский лад «великим бискупом», то есть епископом, и добавляет, что сами татары считают Кол-Шерифа «великим анарыи», или «амиром».
Слово «амир» переводится с арабского как «повелитель», или — руководитель. А вот в первом случае Курбский явно использовал латынь: «honor» — честь, почет, почесть или «honorus» — почетный, уважаемый. Похоже, что эти выражения применены им для перевода титула верховного сеида, который, по замечанию Марджани, звучал как «Накибул-ашраф» — «Руководитель великих».
Как известно, сеидами в мусульманском мире называли потомков пророка Мухаммеда из ветви, восходящей к его внуку Хусейну. Очевидно, и Кол-Шериф, будучи сеидом по происхождению, возводил свой род к Мухаммеду. Недавно обнаруженная и опубликованная литературоведом М.И. Ахметзя-новым генеалогия сеидов Шакуловых из Касимовского ханства показывает, что она действительно через многие поколения восходит к Хусейну и Мухаммеду. Следовательно, причастность Кол-Шерифа по рождению к сеидам была не вымышленной, а реальной.
В XV—XVI веках в каждом отдельном татарском ханстве могло быть несколько сеидов, лишь один из которых являлся верховным (С. Герберштейн в 1524 году называет его в Казанском ханстве «верховным жрецом»). В Казанском ханстве такой сеид, как видно из жалованной грамоты хана Сахиб-Гирея 1523 года, именовался «судат-гызам»
(садати-гозам), что переводится как «великий сеид». Есть основания полагать, что Кол-Шериф верховным (великим) сеидом в государстве стал в октябре 1551 года после казни ханом Шах-Гали прежнего верховного сеида Кол-Мухаммеда. К тому времени Кол-Шериф был уже известным государственным деятелем, о чем говорит его присутствие среди знати ханства, присягавшей на верность хану Шах-Гали 14 августа 1551 года в Свияжской крепости.
Судя по тому, что нам известно, Кол-Шериф, как и его предшественник Кол-Мухаммед, был из рода крымских сеидов. Некоторое время он жил в Астраханском ханстве вместе с сеидом Мансуром, предположительно своим отцом. Отсюда у него тахаллус «Хаджитархани». М.И. Ахметзянов, опираясь на эти и другие сведения, выдвинул обоснованную гипотезу, что автором двух сочинений периода Казанского ханства — «Зафер-наме-и вилейет-и Казан» (1550 год) и поэмы «Кыйсса-и Хубби ходжа» — в первом случае названным «Шерифом Хаджитархани», во втором — «Кол-Шерифом» — является сеид Кол-Шериф. Действительно, Кол-Шерифа даже после того, как он стал верховным сеидом, русские источники продолжали именовать «муллой». Не высокая ли образованность его так отражалась в летописях? Наверное, да. В то же время из «Зафер-наме-и вилейет-и Казан» отчетливо видно, что его автор был весьма образованным человеком, обладавшим знаниями в области астрономии, истории (не только казанской, но и русской), государственных дел. Кроме того, в этом произведении, написанном в целом прозой, довольно много поэтических строк. Одним словом, Кол-Шериф (он же Шериф Хаджитархани) был и поэтом.
Эпоха, в которой жил сеид Кол-Шериф — это трагическое время движения Казанского ханства к своей гибели. Автор «Зафер-наме-и вилейет-и Казан» оставил потрясающие строки, описывающие трагедию своего народа.
Он говорит о Казани: «Ей неоткуда ждать помощи и поддержки, кроме покровительства Тенгри и помощи ангелов. Из-за такой тяжелой ситуации падишахи города Казани обеспечивают безопасность своего государства путем соглашения со страной кяфиров. Было так: для благополучия народа и ради его жизни заключали договор с Москвой, между двумя сторонами ходили послы, обеспечивая взаимопонимание». Это было написано в 1550 году, но уже в апреле 1551 года началось наступление русских войск, которые в июне обступили Казань. Настали тяжелые времена, и казанцы дрогнули: они послали «к Шигалею и к воеводам бита челом, чтобы государь пожаловал, гнев свой им отдал, а пленети их не велел, а дал бы им на государство царя Шига-лея, а Утемешь-Гирея царя государь к собе взял и с материю Сююнбика-царицею» (Патриаршая летопись). С таким предложением к хану Шах-Гали и русским воеводам приезжали «мулла» Кол-Шериф и тюменский князь Би-барс Растов. Но они действовали не самостоятельно, а выполняли волю «всей земли Казанской», что отчетливо видно из грамоты казанцев, отправленной тогда Ивану IV. Кроме того, послы не сразу приняли условия Москвы — в летописном сообщении от 9 августа 1551 года говорится о том, что во время переговоров они «во многом заперлися», то есть не соглашались. Хронист дальше пишет о татарах: «обычай бо их бяше изначала лукавьствовати». Заставить казанцев принять столь тяжелые условия можно было лишь силой. И завоеватели пригрозили: если казанцы «не учинять на государево воле ...на ту же осень... государь... хочет ратию съ всеми людми». Лишь после таких угроз послы приняли условия Москвы, среди которых было и требование выдать Сююмбике с сыном. Ясно, что никакой личной вины у Кол-Шерифа с князем Бибарсом в этом не было — они выполняли общегосударственное решение, да и то всего лишь как дипломаты.
Верховный сеид Кол-Шериф погиб при взятии Казани русскими в 1552
году во время битвы с ними. Марджа-ни, опираясь на народные предания, сообщает, что Кол-Шериф со своими последователями, объединенными в особое военное подразделение — «полк», состоявший из молодых дервишей и суфиев, оборонялся вплоть до здания медресе, потом, отступая, поднялся на его крышу, где был заколот и упал вниз. Так трагически прервалась
жизнь этой выдающейся личности эпохи Казанского ханства.
В «Зафер-наме-и вилейет-и Казан» есть такие строки:
О, Шерефи, если ты еще надеешься на лучшее,
Не уходи с этой земли.
Ибо если ты уйдешь, кто же будет сахибом
города Казани?
Нет, великий сеид, поэт и мыслитель Кол-Шериф не ушел из Казани,
названной им «явлением времени». Повинуясь духу новой эпохи, он возрождается в Казанском Кремле в облике мечети, носящей его имя. Вскоре, надеюсь, это имя будет носить и одна из центральных улиц столицы Татарстана.

Исхаков Дамир Мавлявиевич - старший научный сотрудник Института истории Академии наук Республики Татарстан.